— Дачу зачем продавать? Ну получилось так, как получилось. Дача же ни в чём не виновата!

— Не могу там находиться. Тошно. Сразу всё это перед глазами… Прости, мама. Я всё решила. Деньги тебе отдам, дача твоя была.

От денег мама отказалась. Папа её решение поддержал. А ведь именно папа, стоило маме приобрести одну неприятную болячку, настоял, чтобы дача была подарена мне. Во избежание рецидивов, так сказать: маму её больная спина не смущала, она была готова под обезболивающими пахать и сеять, а потом лежать и реветь от боли.

***

Возможно, дело было в возрасте. Или в куче свободного времени. Мне было тридцать пять лет, муж на два года старше. Поженились мы после того, как он окончил институт, а я ещё училась. Детей в браке не нажили, не хотели. Последние годы жили каждый своей жизнью.

И тут дача в подарок. Муж вцепился в дачу обеими руками, я втянулась. Общее занятие, совместное времяпрепровождение, банька, свежий воздух. Отношения наладились, вернулись некая романтика и интимная жизнь. Смешно и грустно вспоминать о том, как прочти сорокалетние люди по ночам ездили на самое уединённое озеро и купались в нарядах Адама и Евы.

Это был третий год владения дачей. Вновь вспыхнувшие чувства утихли, всё вернулось на круги своя: с мужем почти соседи. Дом, работа, дача. Дом, работа, дача. И тут свекровь попросила приютить на лето падчерицу её троюродного брата. У девочки были трудные времена: родила в восемнадцать лет, вышла замуж не за отца ребёнка, в двадцать развелась, осталась одна. Депрессия, ещё ребёнок на руках. Нуждалась девочка в смене обстановки после развода.

Мы ездили на дачу только в выходные, в будни работали. Нам был обещан присмотр за домом и участком и разносолы во время нашего присутствия. Да и жалко было девочку. Мы согласились.

Девочка была милой и застенчивой. Глазки в пол, робкие улыбки. Ребёнок у неё был чудо как хорош: вылитый ангелочек, тихий, спокойный и послушный мальчик.

Приятно было приезжать на дачу и не бежать сломя голову топить баню. Приятно было не мыть посуду в тазиках. Приятно было просыпаться от ароматов еды и завтракать пальца о палец не ударив.

Мы в долгу не оставались: привозили с собой из города фрукты ребёнку, средства личной гигиены, игрушки и продукты, которые нельзя было купить в единственном на всю деревню магазинчике.

Когда девочка стала любовницей моего мужа, ничего не изменилось. Всё те же улыбки, завтраки и глазки в пол. Может что-то и было, но я ничего не замечала. И может не заметила бы, если бы не соседка:

— Я бы такую гостью ссаными тряпками гнала. Не видишь, как она перед твоим крутится? А он слюни пускает.

Тем же вечером я начала видеть знаки и взгляды, которыми обменивались девочка с моим мужем. И угадать не могла, что же это: игра воспалённого мозга на фоне слов соседки или правда?

Поздно вечером сделала вид, что уснула. В соседней комнатке вроде как уснули девочка с её ангелочек. И мой муж лежал, похрапывал. Прошло около часа, я лежала с закрытыми глазами и ругала себя за подозрительность, за ревность, за паранойю.

Еле слышный стук, раздавшийся в ночи, стал причиной резкого выброса адреналина. Муж, аккуратно толкнувший меня в бок, и спросивший, сплю ли я. Скрип кровати, шорканье тапок по полу, звук открывшейся и закрывшейся двери.

Мне показалось, что я вся стала одним сплошным ухом. Все остальные события дорисовало воображение. Жадные поцелуи на кухне. Страстный шёпот. Еле слышный хлопок входной двери. Продолжение: тык